Дворец для любимой - Страница 81

К оглавлению

81

Но не догадался я ее с собой захватить, и потому сказал:

— Вероятно, новости к вам доходят слишком медленно. Иначе вы бы уже знали, что это — и я провел вокруг себя поднятой над головой рукой, — уже мои земли, а люди, на них живущие — мои подданные, которых я обязан защищать. И вы теперь хорошенько подумайте, так ли уж вам стоит портить со мной отношения…

Я успел, Тотонхорн был еще жив. Даже после беглого взгляда на него становилось понятно, что жить ему осталось всего несколько часов. Бывший дормон вардов стал бледной копией самого себя, пусть и такого, каким я видел его в последний раз. Тоторнхорн исхудал до такой степени, что больше всего походил на оживший скелет.

Увидев меня, он улыбнулся. Только улыбка у него была похожа на улыбку той, что вечно ходит с косой, не расставаясь с ней ни на секунду.

— А, де Койн. Ты знаешь, я почему-то был уверен, что увижу тебя перед тем, как отправлюсь на встречу со своей Айшан. Я хочу попросить тебя, и знаю, ты не сможешь мне отказать.

Тотонхорн надолго умолк. Он лежал, прикрыв глаза, и при каждом вздохе в груди у него громко хрипело. Я уж было думал, что он уснул, когда Тотонхорн открыл их, посмотрел по сторонам, увидел меня и попытался взять меня за руку.

Рука у него оказалась холодной как лед, и такой костистой, что казалось, на ней совсем не осталось плоти.

— Обещай мне, де Койн, что позаботишься о Тотайшане. Ведь именно он должен стать дормоном, и он бы им стал, если бы я успел. Ты обещаешь?

В своих планах я тоже видел его дормоном. И еще я знаю, что Тотайшан никогда не поведет орду на беззащитные селения, никогда.

Вслух я сказал:

— Да, абыс, обещаю.

Глава 24
Одно из чудес света

— Ну и кого на этот раз ты хотел бы осчастливить?

В вопросе прозвучали довольно ехидные нотки, обращался он ко мне, и задала его, конечно же, Янианна. Причем показался он мне достаточно двусмысленным.

Подумав, я все же решил, что относится он к трабонской короне, с недавних пор появившейся на моей голове.

Предложение занять трабонский престол стало для меня полной неожиданностью. Когда мне пришлось срочно вернуться в Маронг, столицу Трабона, я ожидал услышать все что угодно, но не услышанное предложение. Например, напоминание о том, что мною дано обещание отослать вардов обратно в их степи, просьбу направить против степняков имперскую армию, или даже вдруг появившееся желание войти в состав Империи, в конце концов.

Должен признаться, я даже несколько растерялся, услышав его. Надеюсь, на моем лице этого не отразилось. Наоборот, я постарался придать ему такой вид, как будто бы подобные предложения получаю едва ли не каждый день, и меня они уже успели несколько утомить.

На мой взгляд, самый подходящий вид, для того, чтобы решительно отказаться. И я уж совсем было собрался так сделать, даже подобрал в голове необходимые слова, когда вдруг подумал: ну и чем я, собственно, рискую? В конце концов, когда в Скардаре я получил подобное предложение ситуация была совсем другой, их даже сравнивать нельзя, настолько тяжело было его положение. Ну а здесь?

Да, экономика Трабона находится в весьма плачевном положении, и что?

Я не сам выставил свою кандидатуру на трабонский трон, обещая поднять ее на небывалые высоты в самый кратчайший срок. Да и не все так плачевно, как кажется на первый взгляд. Страна за время правления Готома, когда все было подчинено одному: чтобы он раз за разом подтверждал славу выдающегося полководца, просто устала. Спокойствие и стабильность — вот и все, что необходимо, а люди справятся сами. Купцы будут торговать, ремесленники — тачать сапоги или сидеть за гончарным кругом, крестьяне — растить хлеб. Им нужно не столько помогать, сколько не мешать. И они справятся. Главное, чтобы не было войны, потому что любая война — это всегда потрясение.

У трабонской знати, сделавшей мне предложение, помимо вардов, была и еще одна очень сильная причина для беспокойства: их западный сосед — Лаверна, королевство большое и сильное. Даже Готом предпочел пока с ним не связываться, продолжив свои завоевания на восток, в Империю.

Ну а в том случае, если бы я взошел на трабонский престол, глупо было бы даже подумать о том, что попытайся Лаверна воспользоваться создавшей в Трабоне ситуацией, Империя осталась бы в качестве стороннего наблюдателя…

— Себе оставлю, раздавать — самому мало, — ответил я. — И не забывай, у нас дети растут, целых трое. И очень надеюсь, что пока только трое.

После чего попытался придвинуться к ней поближе. Яна решительно от меня отодвинулась, не забыв вздернуть носиком, и принялась с преувеличенным вниманием что-то рассматривать сквозь темное окно кареты.

Ну и что там можно увидеть, ночь на дворе, и до рассвета еще добрых три часа.

Дурное настроение Яны было вовсе не из-за того, что ей пришлось вставать посреди ночи. Хотя это настроения ей и не прибавило.

Накануне мне долго пришлось уговаривать Янианну, и я уж совсем отчаялся убедить ее совершить ночную поездку, таинственно намекая, что она нисколько не пожалеет о том, что вставать придется так рано, когда Яна внезапно согласилась.

Ну и в конце то концов, чего на меня обижаться, когда все складывается так хорошо? Трабон разгромлен, и теперь, когда его внешнюю политику определяю я, никакой угрозы он не представляет.

От военного флота Абдальяра остались жалкие крохи, и на то, чтобы его заново построить, ему понадобится лет десять, а то и больше. После состоявшегося у берегов Абдальяра сражения, а было оно на этот раз не в пример менее напряженным, Иджин увел свои корабли в Скардар.

81