Дворец для любимой - Страница 58

В самом большом корабле я признал флагман скардарского флота — восьмидесятичетырёх пушечный линкор 'Морской лев'. Так вот, на гафеле линкора трепыхался флаг правителя Скардара, а от его борта отваливала шлюпка.

Я понял вверх правую полусогнутую руку с разведенными пальцами, чтобы сразу же почувствовать в ладони бинокль. Так и есть, зрение меня не обмануло:

среди пассажиров шлюпки находился и сам скардарский дерториер.

Вообще-то, по всем протоколам, прибывшего правителя Скардара следовало встречать в губернаторском дворце Гроугента. Или хотя бы стоило сменить пропыленную дорожную одежду на что-нибудь более подобающее. Все это так,

но судя по тому, что Иджин дир Пьетроссо не стал дожидаться того, что к нему прибудут с приглашением спуститься на берег, он и сам не слишком-то стал заморачиваться такими вещами. Да и не мог Иджин настолько измениться за те неполные шесть лет, что мы не виделись, не такой он человек.

Плюнув на все условности, я дожидался его, стоя на причале. Наконец, шлюпка подошло к каменной стене, и с нее легко и без посторонней помощи сошел дир Пьетроссо. Обведя взглядом людей, он глазами нашел меня.

Затем легко и чуть ли не бегом, Иджин поднялся по ступеням на набережную. Это привычка, привычка всех, кто когда-либо имел отношению к флоту — по трапам не ходят, по трапам бегают. И неважно, какие они, скользкие деревянные балясины корабельного трапа или широкие гранитные ступени.

Мы встретились, поприветствовав друг друга учтивыми кивками. Хотя так хотелось обнять этого человека, похлопать его по спине и спросить:

— Ну как ты?

Или же вовсе отпустить в его адрес колкость. Ладно, все это будет позже. А пока мы оба играем ту роль, что желают видеть глазеющие на нас люди.

За тот срок, что я его не видел, он изменился. Тверже стали черты лица, в уголках губ застыли жесткие складки, да и взгляд стал совсем другим. Наверное, такой взгляд можно было бы назвать полным политической мудрости, если бы само слово 'политика' всегда не было для меня ругательным. Пусть уж лучше он будет взглядом человека, ответственным за судьбу целой державы.

И все же правитель Скардара остался верен самому себе.

— А это что? — спросил дир Пьетроссо с улыбкой, указывая глазами на стоявший вблизи причала 'Властелин морей', на мгновение став прежним Иджином, служившим на моем корабле начальником абордажной партии.

Вопрос вполне закономерен. Мало того, что корабль своими формами должен был показаться для него необычным, так и сам вид 'Властелина' мог вызывать все что угодно, кроме уважения.

Проблема с 'Властелином морей' была в том, что для покраски его железных бортов требовалась грунтовка, нечто вроде свинцового сурика. Соленая морская вода — среда весьма агрессивная и краска сходила с его бортов пластами. А что я вообще знал о красках?

Единственное, что всегда приходило в голову в первую очередь, так это то, что японцы долго держали в секрете от всего мира состав красок, которыми они покрывали свои автомобили. Когда они, наконец, открыли его, выяснилось, что в нее входят мельчайшие фракции слюды, кстати, сибирской, что придавало краске неповторимый блеск и цвет. Ну и как это могло помочь мне в данном случае? Слюды и в Империи полным полно, а толку то! И потому 'Властелин морей' смотрелся сейчас так, что дунь порыв ветерка посвежее и все, он сразу же пойдет ко дну.

— Это третий имперский флот! — С гордостью объявил я скардарскому дерториеру, на что он понимающе хмыкнул.

Суть моей фразы была в том, что в Империи флотов всего три: Первый, Второй и Четвертый. Третьего флота как раз и не было, и именно поэтому он и отреагировал хмыканьем, приняв мои слова за шутку.

Как бы ни так, господин дир Пьетроссо, как бы ни так: шутками здесь даже не пахнет. Конечно, в одиночку 'Повелитель морей' заменить целый флот не сможет, но еще бы несколько таких, хотя бы четыре-пять, и мои слова полностью будут соответствовать действительности. Ничего, возможно, тебе еще предстоит увидеть его в бою. А пока, что ж, пока пусть мои слова будут звучать для тебя шуткой.

'Властелин морей' не так давно вернулся с похода, и со дня на день должен был встать в док на мелкий ремонт и доработки. От его борта, кстати, только что отошла шлюпка, и в ней капитан корабля, Фред фер Груенуа, человек, которого ты тоже будешь рад видеть.

В общем так, господин дерториер, не знаю, какие у тебя планы, но в столице Империи ты побывать обязан. И, кроме того, мне очень хотелось бы познакомить тебя со своей женой.

…-Как я тебя понимаю Артуа! — Это были полные восхищения слова Иджина после состоявшегося представления дерториера Скардара императрице, и относились они к Янианне.

При представлении забавно было наблюдать за тем, как дир Пьетроссо, заядлый сердцеед, по крайне мере в прошлом, настолько был очарован внешностью Яны, что поначалу даже несколько стушевался, не найдя что ответить на далеко не самый сложный ее вопрос. И смысл его слов, конечно же был в том, что когда передо мной встал выбор, мне ради Янианны пришлось отказаться от того места, которое теперь занимал он.

Мы сидели в моем столичном кабинете, и на стене напротив него висела картина с изображением Тройского морского сражения, в котором скардарский флот полностью разгромил объединенные флоты Изнерда и Табриско.

Картина имела большие, почти гигантские размеры, и чуть ли не полностью занимала одну из стен кабинета, благо он сам был весьма нескромных размеров.

Она, кстати, подарок самого Иджина, присланный им года через два после моего визита в Скардар.