Дворец для любимой - Страница 33

— Господин де Койн, позвольте мне все же сначала объясниться самому.

Он на мгновенье умолк, затем продолжил.

— Я отчетливо понимаю, какой ценой достался 'Повелитель морей'. Как понимаю и то, что случилось бы в случае его потери. Но хочу заверить вас, риск был оправданным. Все произошло на ваших глазах, но, тем не менее, кое-какие детали могли ускользнуть.

Поверьте, мы ничем не рисковали, подойдя на такое расстояние к фрегату Абдальяра. И дело даже не в том, что я был убежден — орудия фрегата не смогут причинить повреждений моему кораблю. В конце концов, мы могли бы открыть огонь гатлингами по орудийной прислуге фрегата еще до его залпа. Но согласитесь, так получилось более убедительно.

После произошедшего на глазах оставленного мною в покое последнего фрегата Абдальяра, я бы сам, повстречав такой корабль как 'Повелитель' в море, убегал бы от него выставив все паруса, что только возможно.

После этих слов фер Груенуа, коротко кивнув головой, замолк, мол, теперь слово за вами. Глаза его явно говорили:

'Артуа, мы вместе с тобой ведь прошли через такое… Причем риск тогда был значительно большим, а воевали мы не защищая родину'.

И я махнул рукой, садись Фред. Деньги — это всего лишь деньги, а ты рисковал собственной жизнью, потому что ты не тот человек, который смог бы пережить гибель собственного корабля. На этом о случившемся на моих глазах наш разговор и закончился, потому что трудно обвинять другого человека в том, что сделал бы сам на его месте…

Мой план строился на появлении нового средства для ведения войны на море. Но перед тем как приступить к его обсуждению, состоялась демонстрация новинки.

Господа из департамента были впечатлены, и это очень мягко сказано. Утечки я не боялся, ведь если даже информация о новом оружии достигнет ушей наших врагов, это тоже сработает на нас, а придумать способы борьбы с ним у них сразу не получится.

При столкновении морской мины с пожертвованным для демонстрации ветхим фрегатом, корабль, расколотый взрывом пополам, ушел на дно в считанные минуты. Вернее, столкновения не было, мина сама по воле волн ударилась о его борт, после чего и произошёл взрыв.

Ничего сложного в изготовлении морской мины не было даже в этой эпохе. Металлический шар, имеющий положительную плавучесть. Мощный заряд, составляющий примерно центнер. Рога с ударно-спусковым механизмом, торчащие из корпуса мины, где капсюль являлся инициатором заряда. И предохранитель — кусок сахара.

Сахар при погружении мины в воду растворяется в воде, подпружиненный предохранитель освобождает спусковой механизм, и тогда все, при ударе корпусом корабля по рогу мины, детонатор срабатывает. С предохранителями из сахара у меня были связаны детские воспоминания из той, еще земной жизни. В одной из книг, прочитанной мной, рассказывалось о блокадном Ленинграде. И я почему-то до сих пор отчетливо помнил строки автора о том, какими глазами провожали голодные изможденные моряки сахар, отправляя мины в море, где он должен был бесследно исчезнуть.

Существовало два способа применения мин — отправить их в нужном месте в свободное плавание, либо же снова в нужном месте поставить минное заграждение с помощью грузов, работающих как якоря.

Именно этот вопрос и предстояло решить в первую очередь — каким способом применить мины наиболее эффективно. Или же применить их оба.

Кораблю фер Груенуа в этом деле предстояло сыграть первостепенную роль.

'Думайте господа, думайте. — Я смотрел на собравшихся за большим столом людей, тех, что должны были принять участие в составлении плана для первой в этом мире минной войне. — Мин у нас не так уж и много, а вам нужно постараться сделать так, чтобы эффект от их применения стал для врага ужасающим. Я, к сожалению, ничем вам помочь не могу. Нет у меня ничего такого в прошлой жизни, что было бы связано с применением мин, как морских, так и всех остальных прочих. Разве что могу сказать, что там, где не хватает знаний, опыта или информации, обращаются к здравому смыслу, и обычно это срабатывает'…

Колонна из почти двух тысяч всадников отправилась на север Империи едва начала розоветь восточная часть небосклона.

Мы с графом Антонио фер Дисса, бароном Эреста фер Энстуа и еще несколькими офицерами стояли на пригорке у Тромерского тракта, и смотрели на едущую мимо нас колонну.

Возглавляли ее, конечно же, кавалеристы графа, даже сейчас, ранним утром, горящие золотом мундиров в лучах едва взошедшего солнца. Граф, глядя на своих людей, поднес руку к лицу, закручивая ус. Затем отдернул ее, и покосился на меня.

Как я тебя понимаю граф, глядя на них, мне и самому хочется оказаться среди твоих удальцов. Там, куда мы направляемся, среди степняков, их удаль оценят по достоинству, потому что они и сами все такие же.

Отдельной частью проехала пулеметная рота. Гатлингов было всего пять, но если применить их правильно, а в эффективности пулеметов, находившиеся рядом со мной офицеры, сидевшие на гарцующих от нетерпения лошадях, убедились своими глазами, то толк от них будет огромный.

Вот показались и егеря барона. И пусть они выглядят значительно скромнее кавалеристов графа, но это те люди, что при необходимости будут стоять насмерть, до последнего человека, прикрывая отход. И в этом целиком твоя заслуга, барон.

Далее показался обоз, куда же без него, среди повозок которого виднелись полевые кухни. Не смотря на то, что колонна едва выступила, из труб кухонь уже валил дымок.

Здесь были не все. Еще неделей ранее группа людей отправлена вперед, и она должна позаботиться о том, что ко времени прибытия согласно заранее составленного плана к тому или иному пункту, все будет готово.